Отправлено: 01.02.08 12:46. Заголовок: Шевченко

Вокруг многих событий и лично моей скромной персоны столько лжи и тумана, что хочется одним махом, раз и навсегда ответить оппонентам, развеять туман, если возможно. Может быть, тогда и взгляд на ситуацию в Спартаке последних 4-х лет у заинтересованных лиц изменится.
Сегодня книжки пишут все, кому не лень. Это плохо. Дешевеет как-то само понятие. О футболе, захлестнувшем общество в последние годы, тоже немало глупости появилось. Более того, сама идея документального опуса о футболе на примере окончательно скомпрометирована «трудами» известного журналиста... Назовем его условно Минибаром. Тоже меленько и только за деньги.
Минибар – любимый персонаж в Спартаке. В командный фольклор вошли его потертые плюшевые домашние тапочки и трико с вытянутыми коленками. Вечно втянутая в плечи, заранее за что-то извиняющаяся головка с бегающими глазками, постоянная мизансцена: те же и кто-то сзади на подслушке… Минибар не раз ездил со Спартаком на сборы за его счет. Водилась некогда такая опрометчивая практика. Однажды в Марбелье мне довелось даже делить с ним большой трехкомнатный номер с двумя отдельными спальнями. Это было время, когда Минибар верил в будущее нового Спартака, пытался побольше узнать о его составляющих. Не испытывая симпатии к Перваку, который не стеснялся выражать свои подозрения о «засланных палестинских казачках» в клубе (Смоленцеве и Нисенбойме) в не самой парламентской форме. В верхах по-прежнему бродили секретные слухи о том, что на трасфере Кавенаги куда-то таинственно исчезли два миллиона долларов. Поскольку переговорщиков обычно много не бывает, подозрения были недвусмысленные. !
При всей противоречивости Первака, имевшего известный сомнительный биографический шлейф, склонного к грубости и выпивке, заставлявшего всех, кто рядом, входить в эту круговую поруку (ты что, не с нами?), человек он прямой и чисто конкретный. Вся его дипломатия и юриспруденция сводилась к наезду. Это было в первые дни моей работы в Спартаке. Увольняя очередного из сотрудников Червиченковского призыва, в присутствии меня и Рогозина, Юрий Михайлович, дыхнул на него перегаром и выдал: «Сейчас ты собираешь манатки, пишешь заявление и бегом на х… отсюда! Понял?! Бегом, я сказал! Попробуешь нас «нагнуть» - я тебя так нагну!» Сотрудник испуганно ретировался. В кабинете повисла странная пауза. Демонстрация силы удалась.
Уже тогда, в январе 2005-го в клубе наметилось главное противостояние.
Это был вопрос креатуры. Первак, Ельчанинов, Рогозин – с одной стороны, Я и Смоленцев, приглашенные Федуном, - с другой.
Помню первую встречу с Перваком.
- Ты жил в Волгограде? Я тоже там родился – мы земляки. Давай на «ты». Зови меня Юра.
С Юрой как-то не пошло. Остановился на «ты, Михалыч». Есть у русских такая особая форма допустимого панибратства.
- Это Игорь Рогозин, - продолжил Первак, - знакомьтесь и будьте вместе.
Пошли знакомиться.
- Дай мне свой план работы, - сказал Игорь.
И как-то сразу стал начальником. Вместе он не умеет.
Это подтвердилось, когда, вмешиваясь в работу абсолютно всех служб, кроме разве что курьерской, Рогозин в жесткой форме и на повышенных тонах учил жизни начальника команды, главного менеджера, юристов, сотрудниц международного отдела и т.д. Естественно, больше всего доставалось коммерсантам и бухгалтерам, потому что по должности Рогозин был коммерческим директором.
Первак мог неделями уходить в запой. Печать, право подписи и формальное руководство оставалось за Ельчаниновым. Молодой мажор-провинциал, сын какого-то губернатора или мэра – не важно. Во был человек! Вечно весел, свеж, всегда в новом галстуке при модном костюме и каждое утро со свежими впечатлениями от посещения очередного крутого места в столице. Москву он не «трахал», он ее смаковал. Может, и до сих пор смакует. Молодца! Побольше бы таких адекватных сибаритов. Ему хорошо – и всем радость.
Но «любимой женой»(с) Первак назначил Рогозина. Человека без определенного места жительства и занятий. Выписанный из Риги, разваливший, по словам осведомленных рижан, предыдущий клуб, когда расчетные деньги игрокам ему пришлось заплатить, продав почти все с себя, этот талантливый финансист и менеджер стал правой рукой Первака. В приемной жил, блокируя чьи-либо подходы туда. Отгребал пьяные унижения, терпел потрепывания за щеку и прочие алковольности шефа. За короткий срок умудрился рассориться со всем коллективом офиса. У него даже в спокойном состоянии всегда дергались конечности. Он ненавидел весь мир. Москву он приехал «трахнуть» под девизом: «Мы медленно спустимся и отымеем все стадо». Кстати, этими же словами обозначил свое кредо и Черчесов, принимая команду в первый день своей работы. Впрочем, возможно, всему виной был комплекс неполноценности Рогозина, который он, судя по всему испытывал, перенеся в детстве тяжелую травму и оставшись покалеченным на всю жизнь (сильна!
я хромота не оставляла Игорю шансов заниматься дальше любимым футболом). Ему можно было только посочувствовать, если бы он не пытался сделать людям больнее, чем было ему самому.
Экономика по Рогозину означала видимость каких-то «вопросов». (Именно с тех лет у меня стойкое отвращение к словосочетанию «решать вопросы»). Апофеозом стал экономия на поездке команды в ту же Марбелью. Впервые за многие годы на другой конец Европы мы летели не чартером, а рейсовыми самолетами с пересадкой и 4-х часовым ожиданием в Цюрихе. На обратном пути, с той же пересадкой, подвыпившие ребята (в конце сбора пиво разрешается) долго пытались разобраться, кто же является автором этого экономического чуда. Зато сэкономили, - бравировал Рогозин. Суммы - вещь относительная, для простых людей 20 тысяч долларов, конечно, серьезные деньги. Но мучить команду после тяжеленных двухнедельных сборов за эту сумму – равно должностному преступлению. Команда – в первую очередь, а мы – обслуживающий персонал. Все, кроме владельцев.
Никогда до тех пор на команде не экономили, даже когда условия были похуже и не было столь мощных спонсоров. Старожилы твердили это, как молитву. Да разве ж кто их слышал? Дайте им лучшие борта, отели, питание, - тогда и будет моральное право спросить по полной за выполнение задачи. А с таким подходом всегда остается люфт для брюзжания: самолеты тесные, отели старые, еда ни к черту. В этом, если угодно, есть здоровый прагматизм, а не просто душевная боль за ребят.
Минибар, подсматривая в замочную скважину и подслушивая за спинами, открыл двери жанра и, пытаясь ответить на фундаментальные вопросы бытия: кто мы? и куда идем?, по сути только открыл «ящик Пандорры» с вопросами. Впрочем, на то он и известный журналист, чтобы уметь хотя бы правильно ставить вопросы. Это главное, что может и должен освоить человек за свою жизнь. Если подходить с высоких философских позиций.
А ответы? Все равно у всех будут разные и у всех по-своему правильные.
Если честно, ни одну из двух книг Минибара я не прочитал полностью. Зачем? По первой он и сам признавался, что это дайджест уже публиковавшихся в газете статей. Вторая, притянутая за уши издательским цейтнотом и конъюнктурными соображениями, априори должна была содержать взвешенную оценку фактов. Привычка опираться на собственные домыслы емко выражена самим Минибаром в беседе с болельщиками: «С моим опытом работы в журналистике мне достаточно сделать 2-3 звонка, чтобы достать любую информацию и сделать вывод». Вот как все просто!
Всем вроде понятно, что не произошло в Спартаке за те полтора года, которые он описывает во второй «книге» ничего равного по общественному резонансу событиям с Сычевым или с «бромантаном». Но Минибар, по ироничным замечаниям его коллег, затеял в квартире ремонт и ему нужны были деньги.
Во второй «книге» я прочел лишь, что касалось меня лично. За других поручиться не могу, но про то, как все было с моим участием, знаю получше Минибара. Сходу скажу: Минибар – лжец и негодяй. Это он и сам знает. За 4 года работы в Спартаке я минимум трижды столкнулся с прямым предательством. Впервые меня этим огорошил Минибар. Об этом напишу подробно ниже. Этот, как и дельнейшие факты предательства, снимают с меня всякие моральные обязательства перед людьми, допустившими недопустимое.

Скала, Талалаев, Старков, Клесов, Первак, Рогозин, Ельчанинов, Голубев, Запевалов, Савельев, Федотов, Перескоков, Хаджи, Жиляев, Тайжетинов.

ВВ
Один из безусловных феноменов нынешнего красно-белого движения – сайт ВВ. Заносчивость его хозяев видна уже из приставки «официальный». То есть только он официальный, остальные так, погулять вышли. Задумка великая: гостевая книга мнений с возможностью оперативно обсуждать различные события жизни клуба. Но как всегда вмешался человеческий фактор. Там внутри тоже – все равны, но модераторы равнее. Реально рулит Мосфильмовский (в девичестве Олег Семенов). С первых моих дней на посту пресс-атташе набивался в друзья, прощупывал, ху из мистер Шевченко. Почему у нас не сложилось? Начну с себя.
ВВ-печатный орган. Потому с него все и началось. Кто ж знал, что это детородный орган активных болел. Есть миллионы бескорыстных, у кого и на компьютер-то денег не хватает. Они просто болеют. А есть те, у кого хватает. И они своим чувством кичатся при всем народе. Но анонимненько так, исподтишка. А в глаза – божья роса.
Как и любому здравому человеку, мне не нравилось и не нравится, когда околофутбол становится важнее собственно игры. Более осведомленные во внутренних раскладах «движа» по-доброму советовали: не лезь в дебри. Так черт ногу сломает. Полез. Сам того не желая. Узнал о смерти юноши в одной из разборок и в канун матча с ЦСКА вышел на ВВ с просьбой к болельщикам перестать заниматься ерундой, болеть за команду и терпеть до наступления светлого будущего. Давайте жить дружно, цивилизованно – предложил я. В ответ получил отповедь типа: а ты кто такой? Мы тут столько лет, а вас тут понаехало. Первую волну недопонимания замяли. Если вместо предрасположенности возникает предубеждение, то любая мелочь приобретает компрометирующее значение. Для меня было загадкой, почему многие издеваются над ошибкой в моем профайле, где моя должность якобы прописана с одной «т» - пресс-аташе. Дескать, что с него вообще взять, если он не грамотный. Обычно ведь профайлы заполняются лично. Мой заполнял Мосфи!
льмовский, я его и не видел до поры до времени. А когда увидел, обалдел: действительно с одной. Клоунада. То есть вилки-то нашлись, но осадок остался. Потом таких мелочей, включая откровенную ложь и клевету от разных посетителей ВВ, начитался до тошноты. Особенно усердствовал в ключевые моменты неоднозначных ситуаций вокруг команды тот самый Мосфильмовский. Если у него осталась совесть, то сам прекрасно понимает, о чем я говорю. Взять хотя бы расхожее подозрение в насаждении мной «клонов» на ВВ. Речь о том, что, желая создать видимость, что и многие посетители ВВ думают иначе, нежели непримиримые, я якобы регистрирую одноразовых посетителей и пытаюсь деформировать мнение ВВ-шного сообщества. На воре шапка погорела. Мало того, что сам проболтался о своей технологии, так еще и подставился. Мосфильмовский – реальный хозяин ВВ и при всем желании с улицы там ничего не попишешь, не повольничаешь. У него все рычаги создания агрессивно послушного «большинства»: не зарегистрировать!
, забанить, стереть – раз плюнуть. Это элементарно. Или он ос!
тальных
ВВ-шников за дураков держит? Не без этого. ВВ – не все болельщики. Я никогда не отказывал в общении болельщикам, ожидавшим у выхода из 8-го подъезда Лужников, сколь бы долго общение не проходило и какие бы темы ни приходилось обсуждать. Я знаю десятки человек, зрелых, успешных, нигде ничего не пишущих, имеющих сотни выездов, живущих командой не меньше, чем Семенов. У меня с ними прекрасные отношения по сей день. Есть среди них и «забаненные», то есть лишенные властью Мосфильмовского права высказываться на ВВ. Они, независимо от возраста, как нормальные болельщики, могут выругаться на трибунах, выпуская пар, плакать от горя и радости футбольных, но им чужды политические амбиции. Они просто болеют за родную команду. То есть Спартак в себе для них куда важнее себя в Спартаке. А главное, у них есть моральное право считать себя настоящими фанатами команды. По юности многие коням хвосты драли. А у Мосфильмовского даже по этой части промашка. Несколько лет назад у стадиона им. Не!
тто произошла заварушка с цсковцами, широко известная в узких кругах. Спартачей было гораздо меньше. Но они, взрослые, не готовые к драке, вызов приняли. Сбежал, бросив товарищей и розу в грязь, только один человек. Угадайте с трех попыток, кто? Семенов Олег Владимирович (Мосфильмовский). Весь он такой – на исподтишках. Улыбается, обнимается, а за спиной кукиш. Впрочем, может быть, он тогда за подмогой побежал?

Первый сбор, когда можно было пообщаться лично и познакомиться поближе, прошел в январе 2005-го. Там были активисты ВВ: Семенов, Петров (Камри), Ксюшин папа. Наибольшее впечатление на меня произвели их слова о том, что ВВ вырождается, мельчает и что не стоит близко к сердцу принимать оскорбления, на которые эта гостевая все больше сбивается. Никто уже тогда не вспоминал, что недопущение оскорблений, тем более в адрес игроков или руководства клуба, одно из основных правил сайта. Это позже стало окончательно ясно, что яблоко гостевой (ВВ) от хозяина (Мосфильмовского) не далеко падает. Зачем это ему и его единоверцам? Черт его знает. Попытка ответа есть. Людям под и за сорок. Спартак для них – всепоглощающая страсть. Их стаж боления, количество выездов и т.д. на их взгляд дает им право требовать от клуба взаимности и даже отчетности в каких-то моментах. Желание выйти на политическую авансцену осуществилось. Ленивые интернет-ресурсы стали все чаще перепечатывать разные слухи, м!
уссировавшиеся на ВВ. На ВВ это заметили, обрадовались и стали иногда даже глумиться над этими ресурсами, подкидывая им заведомую дезинформацию. А потом тут же, на ВВ, оживленно радовались, что кинули «лохов».

Ключевым для дальнейшего восприятия ситуации становится старый анекдот. Грибники в лесу нашли заросшего старика-партизана. Он: а какой нынче год то? Они: 1975-й. Он: ексель-моксель, а я до сих пор поезда под откос пускаю… После эйфории 90-х в Спартаке начались проблемы. Первой пробой политического плаката стал лозунг: Романцев, убирайся! Убрался. Червиченко взял Чернышова. Больше отгреб Червиченко с легендарным «Чемодан-Вокзал-Ростов». А затем понеслось. Чуть не покатило у Скалы – сразу: «каццо ди мерда» (вонючее дерьмо). Уехал. Старкову предъявили «латвийскую шпроту» и требование «уйти и не мучать команду». Ушел.
Федотов стал первым, кого с трибун не клеймили. Ему сочувствовали. Старков сделал результат при никакой игре. Все было против нас, но результат с небес был ниспослан. Вот бы призадуматься тогда, за что. Мой ответ прост: грязи не накопили – вот и воздалось. В последующие два года все случилось с точностью до наоборот: оба раза должны были стать чемпионами, но что-то мешало. Возможно, грехи в рай и не пустили. Причем, не только команду. Все красно-белое движение погрязло в разборках, сплетнях, скандалах и интригах. Ну нельзя ни по какому земному или небесному закону рассчитывать, что «добро отзовется»(любимая фраза ВВ-шников) , если у нас в последние годы как раз катастрофический дефицит Добра. Вася Уткин, соглашаясь с Евгением Гришковцом, считает возможным не обращать на это внимание. Это, конечно, правильно. Но непросто. Когда кто-то делает тебя объектом публичной травли, клевеща и приписывая грехи, которых нет. Подбрасывая и подбрасывая всякий раз что-то новое, чтобы косте!
р не гас. Провоцируя и провоцируя бесконечными оскорблениями на ответную реакцию Грешен, несколько раз реагировал. Если кому-то частным образом в ответ дал сдачи, пусть извинят, если смогут. Но уж очень иногда градус лжи зашкаливал и тон был непозволительный.
КСЮШИН ПАПА
ВВ-шную элиту составляли и до сих пор составляют несколько человек. Круподеров(Крупский), Семенов(Мосфильмовский), Петров (Камри), Андрей (Ксюшин папа). По крайней мере их всегда можно увидеть рядом с командой. На всех выездах, почти на всех сборах. Хоть один из корреспондентов но обязательно рядом с командой. В идеале жить в одном отеле. Вот людям делать нечего. Что это дает? Ну, не может же быть, в самом деле такое бескорыстно. Ответ прост: авторитет в среде болельщиков. Все эти имена овеяны легендой не меньше, чем имена футболистов. Они часть спартаковского организма. Раньше это был хвост. Теперь больше похоже на селитера. Выносили в своем теле паразита, вот он и жрет изнутри. Инсайд, которым они кормятся и кормят других, одно из безусловных зол для команды, но им на это наплевать.
Есть персонажи пострашнее. Лекух, например. Писатель, теоретик футбольного хулиганства. Этакий российский Дуги Бримсон.В силу возраста находит этому геополитическое обоснование. Дескать, Россия в опасности. Настоящие русские мужики должны закаляться на полях околофутбола. И стоит кому-то возразить, сразу угрожает на том же ВВ. Неудивительно, что Лекух является главным авторитетом для молодой поросли, наиболее ярким представителем которой стал Иван Катанаев, известный под кличкой Комбат-18.
ЦИТАТЫ, ИЛЛЮСТРАЦИИ.
На сборах Андрей, он же Ксюшин папа, говорил, что ВВ – это игра. Вы убегаете, мы догоняем, мы убегаем – вы догоняете. Но все всегда можно решить личной встречей, на доверии. Доверие долго не протянуло. Однажды Андрей вынес на общий суд нашу с ним личную переписку. Вины своей в этом так и не признал. А ведь это по определению подло.
Именно с подачи и при моральной поддержке ВВ началась Фратрия. Но это уже совсем другая история.
ФРАТРИЯ
Однажды в начале 2005 года в клуб приехали Катанаев и Сергей (Орто). Сказали, что создают Фратрию, «Братство» то есть, что нужна помощь. В чем, спрашиваем? Денег не надо, говорят. Унизительно, не хотим быть в долгу. Дайте удочку. Сами рыбы наловим, а удочку вернем. Попросили абонементы на распространение. Навар оставим на свое развитие, а подотчетную сумму вернем в кассу клуба. Это, дескать, позволит сплотить трибуну «Б» для дружного перформанса. Дали все, что просили. Абонементы с собственной моржой распродали, но деньги в кассу не вернули. Пришлось, если не ошибаюсь, самому Сергею, как более взрослому и солидному человеку, брать кредит в банке и рассчитываться с клубом. Может, поэтому Сергея на фратрийской сцене больше не заметно. Честность и порядочность там не в добродетелях. Ваня оперился, тут же пнул руку дающего, обвинив клуб в полном отсутствии помощи. Их простили, на будущий год также отдав часть абонементов на реализацию. Но с кем имеем дело, поняли навсегда.
Долго ждать повода проявить свою политическую заточку Катанаеву не пришлось. Кризис с Аленичевым позволил Фратрии впервые заявить о себе в полный голос. Тогда было совершенно очевидно, чью волю выполняла Фратрия – верхушки ВВ. Чего старикам было светиться. Это в Хорватии сами лидеры старой школы растягивали оскорбительные баннеры в адрес Скалы. А тут появился гитлерюгенд, которому в бой не терпится.
Ване уже было мало средств, которыми его снабжала зрелая сожительница. Альфонсом быть не хотелось. Наличие собственного бизнеса – это сказки. Пропиарившись разок-другой, он сумел найти другие источники финансирования. Спонсорам, искренне болевшим за Спартак, было интересно поэкспериментировать с помощью новому суппорту. Судя по размаху происходившего, деньги полились рекой. Ваня стал летать бизнес-классом, менять автомобили и быстро получил в народе статус «мегаобеспеченного чувака». Но «хуллс» со стажем, возможно, не без ревности, заподозрили Катанаева в крысятничестве. Потом были еще «стрелки», когда ему ставили в вину то, что на своих руку поднимает. В Ярославле, на переполненном спартаковцами секторе было хорошо видно, как стюарты Фратрии избивают своих за неподчинение. Очень было похоже на то, как стая обученных собак ведет стадо баранов. Шаг влево – зубы в шею. Но все «стрелки» и «предъявы» ни к чему не привели. Держится, Ваня, как говорят, уверенно, говорит с ухмылоч!
кой. Психологически устойчив, короче говоря. Многие характеризуют это так: то ли кто-то за ним стоит, то ли он что-то ЗНАЕТ. А это гипнотизирует.
Вся дальнейшая история Фратрии – это история бесконечной эскалации скандалов на ровном месте – как двигателя рекламы движа и демонстрации все более растущей его силы. Юный фюрер получил то, о чем мечтал. «Майн кампф» расцвел буйным цветом.
СПРАВКА КАТАНАЕВА.
ФОТО
СМОЛЕНЦЕВ-ШАВЛО
Его, как и меня, привел Федун. По словам осведомленных людей, система сдержек и противовесов является незыблемой для всего, что связано с «Лукойлом». Это логично, да и всякий раз косвенно подтверждалось, когда Леонид Арнольдович рассуждал о творческой ценности некой внутренней заложенности конфликта на производстве. Одна сторона, дескать, не даст другой зажиреть и заскучать.
Рогозин сделал все, чтобы быть в единственном числе рядом с Перваком. Конфликт нарастал. Частности превратились в закономерную непримиримость. По-человечески разобраться, что-то выяснить и сгладить уже не получалось. Агрессивность Рогозина рифмовалась с прямотой Первака. К примеру, суть работы пресс-атташе Юрий Михайлович сводил к простому. «Мне твои интеллигентские штучки не нужны. Ты мне досье на всех видных журналистов собери: кто с кем, что по чем. Еще лучше компромат – так нагнуть легче». Это было неприемлемо. Курс на открытость и равную степень доступа СМИ к команде был провозглашен, и отказываться от него было бы шагом назад, в 90-е.
Суть конфликта Смоленцева с Перваком и Рогозиным я не знаю. Юрий Михайлович подозревал Смоленцева, вскоре приведшего в клуб Эдуарда Нисенбойма чуть ли не в сионистском заговоре. Однажды Смоленцев не выдержал и позвал меня на разговор в близлежащее кафе. Договорились держаться вместе. Вскоре, так уж получилось, Смоленцев услышал какие-то угрозы в свой адрес. Что-то подобное довелось услышать от Первака и мне: «Смотри, как бы с бандитами проблем не возникло». Повод был рабочий и пустячный, но сам подход к разрешению внутренних противоречий был странный. К тому времени Первак не раз был замечен пьяным, в том числе и на выездах, откуда слухи доносились с поразительной быстротой. Пьянство в «Лукойле» не любят. Дни Юрия Михайловича в «Спартаке», несмотря на все успехи в селекции, были сочтены. Не хватало последнего удара. Им стал наш приход к Федуну с жалобами на «чисто конкретный подход Первака к решению вопросов». Прошло немного времени и Совет директоров принял решение о смещен!
ии Первака с поста Генерального директора.
Кто предложил кандидатуру Шавло, я не знаю. Но я ее поддержал. Бывшая звезда, символ для болельщиков, тихий и послушный Сергей Дмитриевич был поной противоположностью Перваку. К тому моменту Федун стал все больше внимания уделять команде. Представительская функция нового гендиректора была налицо.
Первые интервью и телеэфиры напугали: «Пастор совсем не умеет ходить на лыжах…»(с). Постарались ограничить его публичные проявления, чтобы не позориться. Но ведь как-то надо было растормошить человека, приучить к публичности. Солидность ему привить. Увы, Шавло и сам вскоре поверил, что он самый что ни есть генеральный директор клуба. Он любил собирать долгие совещания ни о чем. Четкой программы развития у него не было и нет. Стратегия – это Федун. Он два раза в год в своих интервью что-то формулировал, либо корректировал. Важно было понимать этот мессадж и стараться отыскать внутри клуба тактические приемы реализации этой стратегии. Важнейшим на тот период было ослабить влияние империи Гиннера. Леонид Арнольдович справедливо формулировал этот как смену системы, где хорошо одному клубу, на систему, где будет хорошо всем. Это удалось. Второе место в чемпионате стало хорошим авансом и стартовой площадкой для дальнейшего развития.
Внутри клуба власть захватил спортивный отдел. Все варились в одной комнате: Смоленцев. Федотов, Шавло. Если учесть, что единственным, кто имел прямой частый выход и серьезное влияние на Федуна, был Смоленцев (кому то же надо верить), то истинный движитель дальнейших процессов был как на ладони.
Старков работал до первой серьезной проблемы. Не знаю, как в других компаниях, но в «Спартаке» принцип «Нет человека(в должности) – нет проблемы» возобладал именно тогда. Владимир Григорьевич, как не раз собой закрывавший на время тренерскую амбразуру, был наверняка проходным вариантом для Смоленцева и Шавло. Кандидатуры Черчесова и Рахимова всплыли мгновенно и недвусмысленно. Были определенные проблемы с отсутствием необходимых лицензий. Они в спешном порядке решались. Долгое австрийское землячество, благодарность и безопасность этих кандидатур для собственного положения (если что), а самое главное, возможность потренировать вместе с ними – вот что в основном двигало Сергеем Дмитриевичем. Дальнейшее приглашение даже тренера по физической подготовке из Австрии, пусть и снискавшего славу на поприще горных лыж: у него даже олимпийские чемпионы готовились, вскоре это подтвердит. Старков ревностно относился к появлению Шавло в раздевалке. Бывшая, пусть и неблизкая дружба, не был!
а пропуском в святая святых тренерского цеха. Шавло абсолютно профнепригоден как администратор, но о тренерстве мечтал и мечтает до сих пор. У него это на лице написано. Когда Владимир Федотов возглавил команду, та же проблема возникла и у него. Ну кому понравится, когда гендиректор находится на предыгровой установке, да еще и слово после главного тренера берет. Ладно бы находил простую и гениально настраивающую фразу, как Николай Петрович Старостин, так нет же, начинать рассуждения, кому как играть. В наше время что от генерального нужно? Правильно, чтобы сказал размер премиальных и вышел. Так нет же. Команду Шавло раздражает по сей день. «Черный глаз» - одно из самых безобидных прозвищ, данных Сергею Дмитриевичу. Вошел в раздевалку – все, сгорим. Это ребята очень скоро подметили. Ценой остатка личных отношений Владимир Григорьевич сделал так, чтобы Шавло в раздевалку не входил. Но тот оказался на редкость злопамятным мужиком. Прибывший на место спортивного директора Черч!
есов, да тренер по физподготовке Берецки - этим по сути и ог!
раничива
лся круг общения генерального директора в команде. Обстановка в Тарасовке становилась все более угнетающей. «Семья» - понятие, которым гордились при Скале, когда всей командой с семьями ходили в рестораны; которое еще более окрепло при Старкове, когда все вместе приезжали на шашлыки и плов в Тарасовку (их знатно готовят наши повара под руководством шефа кухни Шакира); которое достигло своего апогея при Федотове – в его бытность этим духом вообще все было пропитано, - при Шавло-Черчесове рухнуло. Менталитет они что ли с собой привезли какой-то особый? Пожалуй, да. В своих командах и тот и другой были одиночками, если не изгоями. У нас ведь в России «компанейскость» – вещь первоочередная. Можно и «бухнуть» вместе, но завтра на поле друг за друга кадык перегрызть. Этим и жили многие поколения русских футболистов. «Ты в команде или рядом с ней?» – любил спрашивать Старков. Хороший вопрос, в точку.Так вот Шавло с Черчесовым в бытность свою футболистами всегда были где-то рядом, !
себе на уме. Тому есть масса подтверждений из уст их товарищей по команде. Возможно, есть этим повод этим гордиться, не знаю. Австрия окончательно довершила процесс деколлективизации данных персонажей. Приехали они сюда с гибридным менталитетом: уже не русским, со всеми его недостатками, но и еще явно не европейским, как бы оба ни пытались себя позиционировать. Один невероятно закомплексован, другой феерически самовлюблен.
В разных командах по-разному выстраиваются вертикали и принципы. Разумеется, Федотову не нравилось, когда навязанный (уже одно это) тренер по физической держится особняком и все чаще пытается давать советы по вопросам футбольной тактики. У нас на футбольной Руси это по определению отметается простым вопросом: «А ты где играл, в какой команде?» Легкий понт, но вполне закономерный. Особенно, когда это говорит Федотов, а не просидевший половину карьеры в запасе вратарь, вошедший в историю как соавтор рекорда на все времена в ЛЧ. Для Шавло же Тони Берецки был глазами и ушами в Тарасовке. Первым, а порой и единственным, к кому заходил по приезде туда Сергей Дмитриевич, был именно Тони. О чем говорили, да Бог весть. Может, просто практиковал гендиректор свой немецкий. Но сам этот факт ужасно расстраивал эмоционального Федотова. К Берецки, помимо праздно шатавшегося и вечно всем недовольного Квинси, примкнул Штранцль, у которого тоже были свои взгляды на систему тренировок и постро!
ения игры. Ему было мало нагрузок, он работал до самоисступления. Вскоре, кстати, сломался и слег с неизвестным вирусом за несколько минут до начала очередного матча. Организм был дико ослаблен. Всю вину за это Мартин, правда, возложил на «мистера Василькова». Съездил за свой счет на диагностику за рубеж, лечился и восстанавливался также по личной программе. Могло ли быть такое прежде, когда коллективизм, единоначалие и командные стандарты – человеческие и профессиональные - были общими и приносили результат, вопрос риторический. Вообще не оставляет ощущение, что в нынешней спартаковской интерпретации термина «профессионализм» есть изрядная доля демагогии. Уж иностранцам точно умом Россию не понять. А верить кому-то в нынешнем «Спартаке» и вовсе не принято. Насаждается обратное.
Смоленцев свалил Первака. А после таких побед очень нескоро забываешь их политический вкус. Надо было поднять акции мертвого Шавло – оказалось без толку. Решил найти ему место и роль наиболее безобидные. Где его дремучий профессионализм принес бы поменьше вреда. Поскольку по прошествии некоторого времени Шавло всерьез поверил, что он руководитель. Так себя и называл целыми днями: рук ...